Я — последний поэт бумаги,
кто, де-факто, ещё на тот свет
не ушел; «Собираешься?» «Нет,
поживу, чай, покамест романа
не закончу — как Лермонтов — мне
Пастернак ведь внушил, что поэт
без романа — никто. Я поверил,
и теперь, как Иосиф, за двери
не ступаю: я мыслю, пишу
и курю иногда анашу,
чтоб природа, и солнце, и вербы…
Вот, стоят у березы — консервы
пинают — Сергей и Маяк,
говорят, что не стоит мне як
принимать. Я вмешался: «Послушай,
не ты ли писал, дескать: «Клюев,
Клюев дал мне гашиш» (это я к
Сергуну) «Ну, было… ну, плюшка…»
Маяковский сказал: «Хорошо!»,
постоял, посмотрел — и ушел.
А Сергей протянул мне свой томик,
посвистел — и пошел в светлый дворик.
Я остался один… (С матом) кот
прокартавил у ног анекдот.
…Да, нельзя умирать без романа.
преимущество — время в кармане
у меня — я живой — не у них…
Я могу отметить на карте
поколения: травмы и карму,
наши думы, наш логос, наш стих,
неприкаянность (но ведь не бегство),
пошлость, да (но еще, чай, не бедность!), —
обрисую, так скажем, портрет —
как смогу — без прикрас и пробелов,
а потомки пускай над проблемой…
…Глаголов? Сердец? Чего нет?
Первая декада ноября, 2019