Душа гордеца сугубо греша,
Не приняв духом своего креста,
И тяжести не осознавая своего греха,
И духовную жизнь свою проводя
Не как подобает мирянину
И православному христианину,
В лоне церкви Христовой,
Жизненный выбирает путь.
И метаться начинает уставшая душа
И души другие в погибель ввергает,
А людей при этом не замечает
И идёт по их головам,
На чуждые им дороги
Их души бросает,
Ломая тем самым чужие кресты,
И души калеча,
В погибель ввергает.
Он с краденным сердцем,
Но беспристрастен,
Считает, что жизнь
У него удалась:
Семья, работа, дети,
Деньги, карьера, любовь.
И без всяких душевных усилий
Его уставшей души
Всё, что захочет, он получает
На блюдце с златою каймой,
И с лжицы в чаше златой,
И с цельным латунным крестом,
На груди на цепочки из стали,
Из загубленных человеческих душ,
Благословения которым не давая,
На благие поступки, дела и труды,
Со спасительного уводит он пути,
И препятствие им он ставил
На жизненном их пути,
Не давая духовно расти.
И если не сокрушался при жизни
По грехам он своим,
И к таинствам церковным прибегал
Он с не должным усердием и вниманием,
И не внимая слову Святого Писания,
То таким же гордецом и останется,
После кончины своей.
И будет грешить самооправданием,
Оправдывая свои деяния,
На крестных воздушных мытарствах
И на частном Господнем суде,
И в ад душевных терзаний
Пойдёт непременно
Этот слабый духом гордец.
И когда придёт понимание,
Что он неправильно жил,
И что мог поступать он иначе, –
И словом и делом
Людей не печалить
И в грех не вводить –
И что не будет возможности более
Все ошибки исправить,
Оставив земные дела,
В мир иной отойдя,
До Страшного суда.
И не сможет себе помочь,
Без церковной молитвы соборной,
Участь души своей облегчить
И ошибки все исправить,
Если сродников духовных
Не имел никогда,
И даже об усопших
Не молился при жизни
Этот несчастный человек.